Поэзия не была прибыльным делом. Лишь немногие люди получают значительный доход от продажи книг, и не всех приглашают в турне Три молодых поэта рассказывают Afisha Daily о своей работе.
Андрей Гришаев
Однажды я сидел за компьютером, когда мне позвонил Новый Мир и сказал, что вручает мне премию «Парабола». Я никогда не слышала о такой награде, поэтому обрадовалась и начала искать в Google. Я спросил свою жену Орию: «Они дали мне награду. Как вы думаете, сколько это стоит?» — «Ну, 20 000 рублей, может быть, даже 30 рублей». И Юрий Кубрановский (поэт и один из организаторов неформальной поэтической группы SMOG; см. ниже). Примечание редактора: С. т. М.) позвонил мне и сказал. ‘Двадцать тысяч фунтов’. И он сказал: «Доллары. И фунт действительно упал для меня. Конечно, это было очень приятно. И когда вам приходится вдруг объявлять кому-то, не имеющему никакого отношения к литературе, что вы — поэт. . если вас где-то опубликуют, а вы будете разочарованы и что-то перепишете, вы можете взять премию в качестве козыря. Это оставляет неизгладимое впечатление.
С другой стороны, ситуация с дебютными призами была прямо противоположной. Существует три этапа — длинный список, короткий список и окончательный победитель. Когда я отправлял свое стихотворение, я понятия не имел, попадет оно в список или нет. После этого был лонг-лист, затем шорт-лист, и шансов на победу было не так много, даже если это была жеребьевка. Поэтому я читаю стихи конкурентов, анализирую их, сочувствую им и одновременно ненавижу всю ситуацию: из свободного человека, который жил, гулял в парке и ходил в магазины, я превращаюсь в возлюбленного Gol Room, готового продать душу, чтобы получить это несуществующее кольцо. И это очень неприятное чувство, когда вы, наконец, выходите на сцену и вам объявляют, что приз не ваш.
Я вложил свои деньги в компанию CRM (управление взаимоотношениями с клиентами) и считаю себя IT-гиком. Это миссия компании и моя роль в ней, и это придает жизни определенный порядок.
Большинство мест, публикующих поэзию, либо ничего за нее не платят, либо, в силу природы обмена токенами, платят тысячи долларов за подборку. Это как копейки для котенка. Если только вы не пишете стихи с расчетом на то, что вы на них что-то заработаете, вот так неожиданно вы имеете дело с деньгами. Я трачу их на кулинарную роскошь.
На определенном уровне вас могут попросить поработать, например, чтецом литературной премии, но и это не является преимуществом. Я шел по темной улице и увидел человека, который брал вещи с прилавка, и вдруг он как будто сказал мне: «Я не люблю работать с текстом. Мне не нравится постоянно работать с текстом, например, писать статьи. Мне надоедают многие слова. Некоторое время назад я стал одержим фотографией. Возможно, в будущем я попытаюсь найти дополнительный источник дохода, так или иначе связанный с фотографией.
Оксана Васякина
Выживание всегда было для меня проблемой. Я из очень бедной семьи, я начал писать стихи в 14 лет и начал работать в 13 лет. Сначала я работала домашней прислугой в школе, потом официанткой. Продавщица, модель. Когда я приехала в Москву и начала учиться в Литературном институте, я работала ночной официанткой в караоке-баре в Царицыно, потом воспитателем, няней и пять лет работала с детьми в лагере. . Однако полтора года назад мне предложили работу в качестве директора книжного магазина под названием «Порядок слов», которую я принял и постепенно стал полностью вовлечен в историю книги. Дома я работаю менеджером по продажам в издательстве «Барбарис».
Существует миф о прекрасной работе в книжном магазине — как вы всегда читаете, как в «Черной книге», ирландец сидит, пьет вино и отказывает покупателям, которые ему не нравятся — а в большинстве случаев любому, кто ему не нравится. Но книга сложная, и на самом деле это довольно тяжелый труд. Они не просто появляются и исчезают из ниоткуда. Они должны откуда-то приходить и продаваться кому-то еще, иначе книжный магазин не выживет. Иногда приходится целый день колесить по городу, постоянно загружая и выгружая книги.
Однажды я сел в машину в 11 утра и уехал только в 9 вечера; за 10 часов мы с водителем дважды проехали через Москву. Это был будний день с интенсивным движением, и нам пришлось пройти через пять или шесть издательств и умудриться получить книгу. Позже книги были распределены по магазинам и отправлены в Санкт-Петербург. .
Но в целом, я думаю, что это было лучшее, что могло со мной случиться. Книжные магазины — это часть общества и место, где все собираются вместе. Важно организовывать мероприятия и получать замечательные книги. У нас есть огромная книжная полка с поэзией. В моем книжном магазине тоже все распродано, но я отдала почти все подруге, которая зашла и заплатила сама.
Я не хочу писать стихи, я не хочу ничего делать, потому что моя поэтическая практика всегда была напрямую связана с моим жизненным опытом — важна работа, важен перерасход. У меня есть ряд текстов, в которых я рассказываю о своей работе. В этих текстах речь идет и о поэзии, и о смерти — все взаимосвязано. Для меня моя работа — это как кристалл, из которого падает свет, и я вижу, как свет преломляется в нем и разворачивается в лучи.
Василий Бородин
‘Если поэт очень чист, более или менее разборчив в кругу людей, и если он обменивается энергией при чтении своих стихов’. Порожкова и Андрей Родионо зарабатывали деньги на своих шоу.
Иногда я зарабатываю деньги как музыкант — даю концерты комнатной музыки для аудитории, состоящей из литераторов в шляпах. В последний раз я заработал 7000 в Центре современного искусства имени Зверева. В самые теплые месяцы я также играю рядом с метро. Я не получаю за это много денег: он небольшой, нигде нет полных средних проходов, но в этом месте есть определенная атмосфера. Гораздо моложе меня, они снимают «Балтику 9» и разговаривают с музыкантами о жизни. Получать деньги за чтение стихов — это позор для меня, я не смог бы хорошо выступить. Для меня это все равно, что жить своей жизнью — я полностью сыт.
Я учился в вечерней школе при Институте металлургии и влюбился в свою первую девушку на уроках, и мы ничего толком не делали за эти шесть лет. Но я научился рисовать и стал приобретать больше, чем кто-либо другой. Когда мне было еще двадцать лет, я ходил на концерты, покупал книги по искусству и дарил их своим друзьям. Все это — элемент моей жизни социального матраса, который не имеет ко мне никакого отношения.
Я много лет проработал в довольно крупной энергетической лаборатории. Сначала я был компьютерным дизайнером. Затем я стала корректором и редактором. Вы можете доверить мне свой текстовый процессор. Я до сих пор числюсь корректором, но работал курьером и грузчиком. Возможно, сейчас я чувствую себя свободнее, чем когда-либо в своей жизни. Все мои параллельные занятия насыщенны и ничего не отнимают у меня, даже если это работа над другими текстами. Напротив, когда я понял, что бездействую, я испортил себя как писатель и потерял чувство реальности и связь с миром и его людьми.
Если вы поэт, то ни одна минута вашей жизни не проходит даром. Даже если он работает ассенизатором и собирает шлангом все, что светится на дне канализационного бассейна, он видит это глазами человека, склонного к художественному мышлению. Когда пишешь стихи, иногда важно воссоздать свой мир, и я сделал это, работая носильщиком. Кажется, что это не имеет ничего общего с миром идей и образов, но это позволяет мне видеть людей и предметы в деталях. Но когда ваше тело функционирует по-новому, когда вы чувствуете разницу между очень тяжелым и приемлемо тяжелым предметом, когда вы набираете темп и начинаете контролировать свой позвоночник — с общей точки зрения это очень полезно. Вы также начинаете чувствовать, что слова имеют вес и форму.
На самом деле, что такое литература? Это архитектура во многих отношениях. Слова, фразы и линии накладываются друг на друга. Некоторые слова действуют как гири на ваших руках и разуме, а другие наоборот — они действуют так, как будто они руки и крылья, поднимающие вас вверх, освобождающие вас от собственного веса, направляющие вас куда-то и заставляющие вас лететь или скакать, как лошадь. .»
